Целый день хожу и напеваю "Мария" от Маша и медведи.
И до сих пор не могу вычленить текст из мелодии. Да и не надо.
Я опять смертельно устала. Мне нужно сделать два пустяка, а у меня нет сил. И желания. И вместо того, чтобы пойти и лечь спать пораньше, я оттягиваю выполнение этих пустяков. И лягу опять в час.
Надоело, не могу больше. Горло ободрано дымом, саднит. В ушах гул, глаза закрываются. Я не хочу. Ничего. Делать.
И думать тоже не хочу. Не получается. Полдня проходила в каком-то болезненном возбуждении, с резкими движениями и лихорадочным блеском в глазах. А сейчас сижу и пялюсь в белый потолок. Четыре стены. Я. Пустая уже чашка. Давай же, встряхивайся, расправляй спину, чтобы дать ей короткий отдых.
И мне плевать, что у твоей дочери прорезался первый зуб. Пле-вать! Ты видишь в ней целый мир, будешь ждать от нее чего-то значимого, глобального, ведь для тебя она - Вселенная. Забудь. Через двадцать лет она повторит твой путь шаг в шаг и ты будешь разочарована. Да посмотри же ты на себя в конце концов! Где твои амбиции? Чего ты добилась? Нет, я не считаю, что ты охуенна. Я хочу вычеркнуть тебя сегодняшнюю из моего мира. Даша с девичьей фамилией умерла. Была убита клушей с мужниной фамилией. Доучись, выйди, роди, еби всем мозг своим дитятком, программа выполнена, можно жить. Срать. Срать. Я. На. Вас. Хотела.
Я, правда, тоже не живу. Так, существую. В четырех стенах.
Нужно больше. Еще больше.
Отключить телефоны. Выдернуть витую пару. Закрыться на пару месяцев.
И не думать, не думать. Решать задачи и зубрить конспекты.
Читать книги. Те, которые нет времени прочесть.
Спать до обеда и больше.
Книги. Я читаю Толстую в метро и время летит. Потому что она пишет так, как писала бы я сама: только больше сравнений, больше эпитетов, закрученных и редких слов и выражений. И тоска. Почти в каждом рассказе. "Не кысь".
"Я-а, найду тебя-а, да-да-да-да-да-да..."
И все же я буду Рей Асакой.
В несуществующем мире, который я еще придумаю и любовно украшу деталями.
Где венцом моего творения станешь Ты. Та самая. Единственная.